У вас много свободного времени? Куча денег? Вы целыми днями слоняетесь без дела? Тогда это уникальное предложение для вас! Всего за 2190-3285 дней мы гарантируем, что:

Глава 8.

19-21 августа 1991 года.

Экспресс вез меня в адлерский аэропорт. Мимо проплывали до невозможности, до умопомрачения красивые виды. Переживать больше не было сил. Я закрыл глаза, пытаясь разобраться в событиях последних месяцев.

Моя "черная" полоса закончилась в марте. Тогда со мной случился последний приступ черной меланхолии.

Чикес отваливал в Штаты. Не по институтским, кафедральным, министерским и прочим туфтово-блатным каналам. По личным. Не стажером, резидентом, регистаром - просто человеком. В перспективе гражданином. То есть не на год-два, а навсегда. Не с целью затариться шмотками и аппаратурой, да еще отложить на новую "девятку" в ржавом гараже. Просто чтобы жить.

Нельзя сказать, что судьба благоприятствовала его планам.

Филипп Исаевич - практически здоровый мужик, не считая театральных гипертонических кризов, резистентных к обзидану, но легко купируемых сигаретой, рюмкой коньяка и вниманием прекрасной половины отделения - в январе непонятно зачем решил удалить геморрой. Так сказать, последний штрих.

Глава 7

2 января 1991 года.

Второго января я развернул бурную деятельность по материальному обеспечению многообещающего свидания.

Аспирантская стипендия - сама по себе небольшая - грянет только в конце месяца. Взяток я не беру. Точнее, не дают. А теперь и взаймы не дают - в этом я убедился после часового блуждания по корпусам. Мои обычные кредиторы чесали затылки и разводили руками. Праздники!

Вместо денег предлагали прошлогодние сплетни. Цены повысят. Штаты сократят. Зловредная Молотило трахнула Моргулиса.

Значит, уже утешилась. Ей проще.

Моргулис стоял в моем списке последним.

Эдуард Ионыч - добрейшей души человек, отменный реаниматолог, примерный семьянин по третьему разу и отец двухмесячной малышки.

Глава 6

27-29 декабря I990 года

Утро начинается с чашки "Нескафе". Театр начинается с вешалки. 18-е отделение реанимации начинается с лифта.

У двери лифта я встретил здоровенного санитара Федю со здоровенным фингалом. Федя - качок. Любит демонстрировать свою силу. В частности, на алкашах. Алкашей привозят в Боткинскую в глубокой коме, начинают интенсивную терапию, а через пять-восемь часов не знают, куда девать. Домой нельзя, другое отделение не примет - непрофильные. И вот эти "непрофильные" начинают искать справедливости (похмелиться, трусы, выход). Мешают работать. Их привязывают, закалывают аминазином и... бьют.

Паша говорит, что больных бить нельзя, но, если очень хочется, единственный допустимый прием - "тейша" в лоб. Человек получает сверхлегкое, неуловимое даже точными приборами сотрясение мозга, но сознания не теряет. Лежит, безумно озираясь по сторонам и не представляя, как события могут развиваться в дальнейшем. И - главное - не предпринимая попыток к освобождению. По крайней мере, некоторое время. Прием прост в исполнении - легкий тычок ладонным сгибом - и, в большинстве случаев, не опасен для обеих сторон. Иной прием способен разъярить, а значит, активизировать усмиряемого.

Федя слишком низко наклонился над каталкой - ошибка номер раз. Не ожидал у такого ханурика хорошей реакции - ошибка номер два. И, по привычке, двинул в челюсть - ошибка номер три. Роковая.

Ханурик молниеносным движением припечатал Федю в правый глаз. Теперь даже большие темные очки не могли скрыть насыщенного всеми цветами радуги, переливчатого синяка. Инцидент незначительный, но наводит на размышления. О том, что даже самый слабосильный противник способен оказать сопротивление. Возьмет и не заметит твои бицепсы. Впрочем, последнее применимо не только к единоборствам и медицине - ко многим сферам деятельности и досуга. К жизни вообще.

Глава 5

I-2 июня I990 года

Тяжело груженый 338-й автобус плыл по Щелковскому шоссе. С кислыми физиономиями пассажиры встречали новый трудовой день - последний на этой неделе. Все, кроме меня. Я ехал на Экзамен.

Для водителей троллейбусов, а также инженеров, учителей, модельеров и актеров провинциальных театров моего возраста экзамены ассоциируются с неизбежным, оставшимся в далеком прошлом издевательством над неокрепшими умами. Похожим на визит к школьному стоматологу. Погребенным в памяти, как Хиросима и Нагасаки. Такое не должно повториться!

До недавнего времени и врачи могли десятилетиями почивать на сушеных лаврах, догадываясь о своем профессиональном уровне лишь по отзывам собутыльников. Да еще по сравнительным размерам гонораров. Система оценки не идеальная, но объективнее категорий и степеней.

Но, благодаря усилиям профессора Н.А. Батыр, ситуация коренным образом изменилась. Советские анестезиологи, став коллективными членами ВФОА, подключились к свободному обмену людьми и информацией.

В Москву приехал м-р Джефф из Оксфордского университета. Джефф намеревается отобрать пять молодых дарований для стажировки в Англии. Причем длительной и за счет приглашающей стороны.

Я висел на поручнях и пытался отыскать в себе страх - хотя бы в следовых концентрациях. Но его не было - без рисовки. Хорошо. Паша часто вспоминает Брюса Ли: "Зачем усиливать свои сильные стороны? Надо просто ослаблять слабые. И, в конце концов, расставаться с ними - без сожаления".